До XV века (возможно, также и до принятия христианства) на Руси новый год наступал 1 марта по юлианскому календарю или в день зимнего солнцестояния. Как свидетельство этого, сохранились оригинальные названия некоторых месяцев: октябрь лат. octo — восьмой, ноябрь лат. novem — девятый, декабрь лат. decem — десятый. У древних народов новый год обыкновенно совпадал с началом возрождения природы и в основном был приурочен к марту месяцу. На Руси был известен древнеримский календарь, и, возможно, Календы и Коляда не случайно звучат похоже. На Руси существовало долгое время пролетье, т.е. первые три месяца, и с марта начинался пролетний месяц. Следующий год, т.е. ЛЕТО или ЯР начинается 1 марта, Новолетье это Новый ЯР. Яр это в том числе (или в первую очередь) - солнце. 1 марта отмечали Новый год на Руси с X века и по 1492 год. «Вздел Ярило Зиму на вилы», - говорили наши далекие предки про этот день.

читать дальше

На Масленицу сватовство - на Красную горку свадьба!



Брачное действо.

Моя супружница, зазноба –
Соболья бровь и русая коса.
Ужель теперь я твой до гроба,
Раз нас венчали небеса?

Гляжу и до конца не верю,
Что породнился я с царем,
Хотя сейчас - не лицемерю,
Как в церкви, перед алтарем.

Ты на коленях, побледнела,
С меня снимая сапоги.
И страхом ты окаменела,
Под звон упавшей с них деньги.

Сорвал фату, венец отбросил,
Долой тяжелый сарафан!
И словно сердце приморозил,
Попав навечно в твой капкан.

Твой тонкий стан и пышны перси,
Уста – малина, вишня – глаз,
Да ты сама – как нежный персик,
Как чистыя воды алмаз.

И я – давно погибший грешник,
Убивец, сплетник, содомит,
Лелею слабую надежду,
Что может Бог меня простит.

Пускай не здесь, не в этом свете,
Свои деянья искуплю,
Молитвой ты и наши дети,
Ослабят адскую петлю.

Но это после, это утром,
А ты - не плачь, не трать слезу,
В своем незнанье целомудром.
Ведь я ж не зверь – не изгрызу!

А подарю тебе истому,
Что меда слаще и пьяней вина,
Шагни смелее в страсти омут,
Ведь ты не девка уж – жена!

Ну вот, твои горят ланита,
Дрожат колени, стонет рот,
И яд сильнее аконита,
Проник в твой девственный живот.

Ты вся открылась предо мною,
И больше не пугает боль,
Ведь этой жертвой багряною,
Скрепляешь бабью ты юдоль.

Посул я принял, миг блаженства!
С тобой не раб я – господин,
Как будто бы свое главенство,
Я и над ним здесь утвердил.

Ах, женка, если бы ты знала,
Что не пройдет и пары дней,
Твой муж, как и не раз бывало,
Вкусит от участи твоей.